В один из дней, встретив восход на пляже Кацурахама тихоокеанского побережья острова Сикоку, я завел свой скутер и отправился по дороге вдоль берега, планируя объехать за день полуостров Асидзури и добраться, если повезет, до моста «Авадзи». Не повезло. Хотя, смотря в чем…
Проехав около трех часов, вдруг почувствовал некоторые изменения в звуке мотора, затем в его реакции на ручку газа. Потом машинка взяла и банально заглохла. Я дал ей остыть, и завел снова. Не проехал и километра, как двигатель умолк опять — и на сей раз окончательно.
Проблема «Кто виноват?» меня совершенно не волновала. Но вот вопрос «Что делать?» звенел в ушах той объемной тишиной, какая наступает, если двигатель вдруг замирает в разгар работы.
В путеводителях остров Сикоку с гордостью заявляет о себе, что он — самый промышленно не развитый, с наименьшей плотностью населения в Японии. А я находился, пожалуй, на его оконечности. Утро. Встретились только школьники, топающие в школу, да и то полчаса и километров десять тому назад. В общем, пустыня и безмолвие. Если не считать вот эту птицу, подлетевшую поближе с целью, так сказать, проверки. Проинспектировала и улетела, чирикнув на прощанье что-то типа: «Ну вот, еще один докатался».
Так. Не ругать птицу, не психовать и вообще не суетиться. У меня достаточно времени, чтобы взвесить свои возможности. В конце концов, скутер не мой, а арендованный. Сломался почему? Потому что плохо подготовлен технически. Бросив его здесь, чем рискую? Суммой залога в размере 30 тыс. иен. Очевидно, что ремонт или эвакуация обойдется во столько же…
Только как-то не хорошо его бросать. Возникшее вдруг чувство ответственности касалось не компании-арендодателя, подсунувшей дефектную машинку, а самого скутера, словно живого существа, которое я же на местных горках и укатал. Короче говоря, исходя из аксиомы, что безвыходных ситуаций не бывает, стану искать возможности выпутаться из создавшегося положения.
А где искать? Ну, из-за отсутствия каких-либо знаний о местности, мне все равно где. Так что начну прямо здесь. Зачем далеко ходить? И действительно. Далеко ходить, как оказалось, совершенно незачем…
В тот момент когда я уже собрался оплакать скутер с песней «Дети хоронят коня», инцидент получил развитие во всем великолепии системно организованной случайности. Итак, продолжая вспоминать слова песни, я покатил машинку по направлению к ближайшему сараю. Просто потому, что он был ближайшим.
Так вот! Сарай, расположенный метрах в двадцати, оказался не чем иным, как цехом компании «Акидзидося», специализирующимся на ремонте и предпродажной подготовке всех видов мототехники! Пожалуй, во всем мире нельзя было найти более удачного для поломки скутера места, чем та географическая точка, в которой он остановился.
Двое механиков с изящной легкостью, присущей только скрипачам лучших филармоний и мастерам «Акидзидося», отвинтили глушитель, разобрали двигатель и… с той же грациозностью собрали в обратном порядке. mdash; Зажиганию, это… Тут требуется небольшой лингвистический комментарий. О том, что именно случилось с зажиганием, механик сообщил, используя грамматическую конструкцию, передающую высшую степень учтивости по отношению ко мне и скорби — к моему «ослику». Что-то типа «О-эндзину ва ковараттэиррассяисимасьта». Если переводить дословно, то получится нечто вроде: «Ваше достопочтенное зажигание изволило перейти в состояние деконструкции». Русские в подобных ситуациях выражаются иначе. Поэтому фразу следует переводить, дабы сохранить всю степень эмоционального напряжения, не иначе как «конец зажиганию», мягко выражаясь. Что я и без механиков понял еще в начальной фазе «деконструкции».
— И что же теперь делать?
— Не знаем. Чинить — дорого и, учитывая степень износа, вряд ли имеет смысл.
— Так сколько?
— Сама деталь — около 40 тыс. иен плюс работа.
Стоимости детали уже было достаточно, чтобы отказаться от продолжения двухколесного путешествия.
К нам подошел менеджер, наблюдавший до сих пор за процессом через окно своей конторы:
— Проблемы?
— Да-а-а, — протянули механики, — достопочтенное зажигание господина иностранца изволило перейти в состояние деконструкции.
— Да-а-а, — отозвался менеджер и, обращаясь уже ко мне, сочувственно покачал головой. — Говорят, конец твоему зажиганию.
Знай он русский язык столь же хорошо, как знаю его я, так бы и сказал, но он перешел на английский. Не такой эмоционально насыщенный, зато позволяющий нам лучше понимать друг друга.
Весь мир знает о японских добродетелях, но Танимура-сан — так зовут этого человека, кинувшись мне на помощь, явил их в полной мере. Потому что он не простой японец. Он — житель острова Сикоку, уроженцы которого даже среди японцев, как какие-нибудь идальго среди европейцев, славятся особым кодексом чести. Про людей нравственности выше среднестатистической здесь говорят «игоссо».
Выяснив, что скутер — арендованный, все, включая механиков, успокоились. И стали думать не о том, как бы его починить, а о том, как доставить в Осаку. Танимура-сан подошел к свалившейся даже не на него, а у ворот его ангара проблеме системно, чисто по-менеджерски. Я заявил о своей готовности арендовать пикап или маленький грузовичок, чтобы отвести скутер обратно. Танимура стал искать возможность не возвращать машину, оставить ее в Осаке. Куда-то с полчаса звонил, периодически выходя в Интернет, потом считал на калькуляторе.
— Нет, это не лучший вариант. Очень дорого получается. Аренда — 33 тыс., плюс страховка, плюс топливо, и плата за переправу на Хонсю.
Опять куда-то звонил, что-то выяснял. Наконец, единственно правильное решение было сформулировано.
— Я предлагаю такой вариант. Ты возвращаешься в Осаку на автобусе, доверяя мне дальнейшую заботу о скутере. Я просто пошлю его посылкой хозяевам, и это тебе обойдется существенно дешевле.
Предложение меня более чем устраивало. Танимура-сан еще примерно с час звонил по разным компаниям доставки грузов в поисках самых недорогих услуг.
— Наиболее дешевый вариант — 23 тыс. иен. Ты сейчас сколько можешь заплатить?
— Только 10 тыс. У меня остается еще столько же, но это на обратную дорогу.
— Хорошо, хорошо. Я заплачу свои, а ты вернешь мне деньги почтовым переводом по возвращении в Осаку.
На том и порешили. Последний этап — доставка меня самого в Осаку — проблемой уже не представлялся. Танимура нашел расписание местной электрички до Коти, оттуда — автобуса до Осаки и пригласил меня в свою машину, чтобы проводить до станции. Все. Поехали.
На лице этого человека отражалось внутреннее удовлетворение от проделанной работы, как у математика — от решенной задачи. Теперь можно и просто поговорить.
— Путешествуешь по Японии, значит… И какой ты ее видишь? Что о ней думаешь?
О, что я только о ней в тот момент ни думал! К сожалению, я был не в состоянии выразить ему всю свою благодарность. Впрочем, смысл сказанного в аранжировке не нуждался.
— Танимура-сан, сегодняшний день у меня особенный. Мне не повезло со скутером, но мне повезло гораздо больше: я встретил такое участие, такое сочувствие к проблеме чужого человека, которые, пожалуй, больше нигде и не найдешь. Вот это для меня и есть Япония.
Танимура-сан принял благодарность с чисто японским достоинством, склонил голову к рулю в поклоне, благо в момент моей тирады мы стояли на светофоре. Оказывая мне помощь, его помимо прочего заботило и то, чтобы мое впечатление о стране не было омрачено досадной случайностью.
Днем позже мои друзья в Осаке, удивившись столь трогательной заботе, высказали предположение, что у жителей провинций Сикоку гостеприимство в крови. Ведь это остров 88 буддийских храмов, и паломники со всех концов буддистского мира постоянно их обходят. Не зная местности, они вечно влипают во всякие истории, и у местных жителей в порядке вещей их спасать, это часть повседневной жизни. То есть получается, что я обязан Будде в не меньшей степени, нежели господину Танимуре. Вот о том я и говорю: «Наму Амида Буцу!» («Слава Будде!» — Ред.). Что тут еще сказать-то? Лучше и не скажешь.Хотите быстро избавиться от мусора? Тогда мешок для мусора 120 л цена то, что вам нужно!