Когда меня пригласили совершить путешествие в самое настоящее оленье стойбище за полярный круг, я с радостью согласился. Выехали мы из Нарьян-Мара на снегоходе вдвоём с моим проводником. Сразу скажу - то, что я увидел, сильно отличалось от тех представлений, которые образовались в моей голове из обрывочной информации, полученной из различных источников в течение жизни. Здешние достопримечательности поражают своей красотой, потому фото Нарьян-Мара получаются удивительными.
Мне представлялись стойбища северных кочевников чем-то типа деревни, состоящей из нескольких чумов, с кучей бегающих узкоглазых ребятишек, хлопочущих хозяек и пасущихся рядом с кочевьем оленей. Возможно, раньше всё так и было, возможно, где-то даже и остались такие стойбища (я слышал, что некоторые до сих пор кочуют несколькими семьями, и у каждой из семей есть личный чум), но в тундре всё меньше остаётся людей, поэтому сейчас практически все стойбища состоят из одного чума.
Через пару часов мы прибыли на место. Нас встретили четверо мужчин, которые жили в одном чуме и следили за стадом оленей численностью около тысячи голов. Основная численность стада – олени из колхоза «Харп», расположенного в посёлке «Красный», остальные – личная собственность пастухов.
Данное хозяйство (кроме чума и оленей) располагает снегоходом «Буран» с волокушами, электрогенератором и больше десяти саней для переездов с места на место. Мастерят сани самостоятельно, дерево для них берут в близлежащих небольших лесочках. Чум – это шалаш из поставленных конусообразно жердей, покрытых берестой, шкурами оленей или войлоком. Историки считают, что чум – это форма жилища, к которой люди обратились непосредственно после пещер и дуплистых полых деревьев.
Первую ночь я основательно подмёрз, т. к. температура внутри чума очень быстро снижается, как только печку перестают топить. На улице было ниже минус 30, поэтому я был рад наступившему утру.
Основное поголовье содержится отдельно от ездовых оленей, их держат по разные стороны от чума, каждое на расстоянии около 2,5 км. Олени довольно пугливы к незнакомому человеку, но быстро привыкают и некоторые даже со временем отваживаются попросить хлеба.
Весной наступает половодье, поэтому кочевникам надо успеть уйти из леса до его наступления и до массового отёла самок в мае. Бывало, что бригада не успевала, и приходилось надолго задержаться на зимовье.
Летом, когда наступает грибная пора, оленей невозможно оторвать от поедания грибов. Пастушьи собаки выбиваются из сил, гоняя оленей, потом и люди устают – и тогда оленям уже никто не может помешать. Это продолжается, пока не закончатся грибы.
Кочевники заготавливают оленину, рога. Рога принимают по цене мяса, их используют для приготовления лекарств и в биодобавках. Дима занимается заготовкой рогов, а Петрович – запасается дровами для чума. Хорошо, если рядом есть небольшой лес, а если нет, тогда печь топят в чуме только когда нужно приготовить пищу. Уровень наружной температуры зимой в тундре представить себе несложно.
После того, как дрова в печке прогорят, чум остывает очень быстро. Поэтому холодно становится уже через час после укладывания спать. Спят здесь на оленьих шкурах, а укрываются магазинными обычными одеялами. Днём все стараются поспать в тепле, пока печка греется для приготовления пищи.
Перекусываем мы мороженым порубленным оленьим мясом. Отрезаешь себе пару-тройку кусков, посолил и ешь. Можно, в принципе, поджарить несколько кусочков мяса, положив их непосредственно на печку. Обед обычно состоит из варёной оленины или супа, иногда могут в суп добавить рис. Сыр и колбасу привозят из города – это деликатесы. Воду используют озёрную, а не вытопленную из снега, как я раньше думал.
Ненцы – люди интеллигентные, тихие и гостеприимные, хоть жизнь у них нелёгкая и суровая. Так закончился мой первый день в стойбище.
С приходом весны стадо уходит на север, в первую очередь потому, что этого хотят сами олени. Во-первых, корма в тундре зимой мало, поэтому приходится периодически менять дислокацию, а, во-вторых, летом оленям важно уйти на север от кровососущих насекомых.
Последние несколько сот лет процесс кочёвки особо не изменился, появились только некоторые блага цивилизации в виде снегоходов, телевизоров, электрогенераторов и спутниковой связи. Изменились некоторые из материалов для сборки чума, и стала доступна современная одежда. Однако само оленеводство крепко связано с жизненными традициями северных народов, т. е. промышленно оленей в нашей стране не разводят. Нарты, упряжь, конструкция чума – та же, что и сотни лет назад.
Перед кочёвкой за два дня начинают собирать вещи. Потом в день икс все просыпаются около 5 утра, собирают одеяла, подушки, одежды, шкуры – всё, что осталось неупакованным. Выносят всё из чума и укладывают на нарты. Потом примерно за 1 минуту разбирают чум.
Ездовых оленей ловят и запрягают. Из нарт, запряженных оленями-быками, формируются эшелоны – первой идёт тройка оленей, а сзади олени по двое или по одному.
Началось путешествие по тундре. Свободный снегоход доверили перегонять мне, я с честью справляюсь с порученной задачей.
Иногда обгоняю обоз и делаю фотографии. Обоз тянется несколько сотен метров. Когда олени бредут глубоко в снегу, ездокам приходится слезать с нарт и подтаскивать оленей, помогая им выбраться.
Два часа хода – и мы на месте, располагаемся у небольшого лесочка (помним про дрова для печки). Распрягаем оленей и готовим место для нашего чума, устанавливаем его около часа.
Пока поставили чум, выпили чаю, побеседовали – уже и вечер настал, а значит, мне пора уезжать.
Что и говорить, это было незабываемое путешествие.